«Ребёнок с первого года жизни подвижен, активен, любознателен, внимателен. Читать, считать начал с 3 лет. В школу пошел в 7 с половиной лет.

У Артёма холерический тип темперамента. Ему свойственна повышенная эмоциональность, впечатлительность, сензитивность. Все это порождает его повышенную ранимость. Несложившиеся отношения с учителем привели уже во 2 классе к повышенной агрессивности, обидчивости, неадекватному выражению чувств (частая раздражительность, плач). Стали появляться страхи. Возник школьный невроз. Ребёнок отказался ходить в школу.

Все это вынудило искать другие формы обучения. Сейчас у Артёма наблюдаются значительные сдвиги, положительная динамика. Ребёнок стал более спокойным, исчезли страхи, повышенная раздражительность. Он с удовольствием учится, возник познавательный интерес. Стал более самостоятельным. Постепенно исчезают невротические проявления. В свою школу и класс возвращаться отказывается».

«С шести лет мы стали готовиться к школе: учились читать, считать, писать палочки. В детском саду тоже проводили такие занятия. Полгода посещали подготовительные курсы при женской гимназии. Особого желания к учебе не проявляла. Да, наверное, до конца и не понимала, зачем нужно ходить в детский сад, школу, если дома уютно, комфортно, просто хорошо.

Вот с тех пор мы и поняли, что к нашей дочери нужен особый подход и пристальное внимание. С ней рядом должен постоянно находиться человек, который бы сам мог прийти к ней на помощь в любую минуту. Неуверенность до сих пор сидит в ней. Если ошибается, то начинает себя ругать и говорит, что лучше бы ее не было, что у нее тупая голова и т. п.

Начинаешь ее разубеждать, пытаешься объяснить, что многие могут ошибаться, и в этом нет ничего страшного. Все это я попыталась объяснить ее учительнице еще в 1 классе. Ответ я получила сухой и неутешительный. Я поняла, что это не тот человек, который должен быть рядом с нашей дочерью.

Ну и начались наши кошмары, учёба не получалась, а поэтому не доставляла ей никакой радости. На уроках не успевала выполнять задания, записывать домашнее задание, попыталась спросить у учителя — все тот же сухой ответ: „на уроке надо записывать“. Так все и пошло: чем дальше, тем хуже. Контрольные и самостоятельные писали на оценки 2 или 3. Школу она просто возненавидела. Приходила очень уставшая, расстроенная, а еще уроки с таким настроением выполнять. Стала бояться темноты, закрытых дверей. Свет горел всю ночь в комнате и в коридоре. Мы сами были уже на грани паники: к кому обратиться, с кем поговорить об этом. Учителю до нас нет никакого дела, или лишний раз слышим, что наш ребенок не может учиться в этой школе. Поневоле есть над чем подумать.

Обсуждая эту тему, мы пришли к выводу, что самый лучший выход — это индивидуальное обучение, приближенное к домашней обстановке, чтобы нашей дочери уделяли больше внимания и заботы.

Когда мы узнали о таком виде обучения, мы поняли, что это наше спасение, особенно для нашей дочери. Она с радостью (я не преувеличиваю) согласилась пойти туда на следующее утро, сама встала, заправила кровать, умылась и собрала портфель и еще нас поторапливала. Мы просто поражены такой перемене. После школы, придя домой, она рассказала все события этого дня с восторгом, что ее сегодня на уроке спрашивали, а в той школе нет, потому что там спрашивали только отличников, и что учительница разрешила спрашивать, если что-то непонятно. Сама села за уроки и выполняла их. Теперь они вместе с Элей, младшей сестрой, наперебой рассказывают чем они занимались в школе.

С Юлей произошла заметная перемена к лучшему. Пусть не сразу, постепенно она избавится от своей неуверенности, научится правильно отвечать и не бояться выполнения контрольных работ. Таким, как наша дочь, просто необходим индивидуальный подход и такой вид обучения».